Лучшие рецензии автора | Рейтинг |
Саджо и ее бобры | +60 |
Серебряные коньки | +59 |
Муха-Цокотуха | +21 |
Леди Джейн | +18 |
Таинственный сад | +13 |
Среди книг в обработке Александра Николаевича Нечаева забыли указать "Русские сказки". Также рекомендую рецензию Северной (см. ссылку ниже), где она приводит выдержки из воспоминаний Нечаева о том, как собирались русские сказки, как происходило его знакомство с их историей.
О жизни Марко Поло познания у меня более чем скудные. Не берусь оценивать точность изложенных фактов, могу только сказать, что общее впечатление о книге положительное.
К несомненным плюсам этого издания отнесу:
- то, что она напечатана с полуторным межстрочным интервалом – удобно и читать, и править (пару корявостей перевода я бы исправила);
- достаточно подробная история жизни Марко Поло, перемежаемая различными историческими и культурологическими сведениями о том времени. Как...
К несомненным плюсам этого издания отнесу:
- то, что она напечатана с полуторным межстрочным интервалом – удобно и читать, и править (пару корявостей перевода я бы исправила);
- достаточно подробная история жизни Марко Поло, перемежаемая различными историческими и культурологическими сведениями о том времени. Как правило, вставки занимают не больше разворота, иногда одну страницу. Темы этих разворотов – жизнь и быт обычного европейца того времени; 2 пути, соединявшие Европу и Китай; секрет шелка; Чингисхан; китайская типография; быт монгола того времени; быт китайца; морские сражения; печатный станок Гуттенберга;
- много мелких сведений по ходу истории – о Генуи и Венеции; о правлении и завоеваниях хана Хубилая, о порохе и бумажных деньгах; сведения о путешествии по пустыне и т.д;
- схематические карты – границы Монгольской империи понять по ним, конечно, невозможно, зато они дают представление о том, где Генуя, а где Венеция, где проходил Шелковый путь, а где Путь специй;
- включен рассказ о книге самого Марко Поло, в которой он описывает свои воспоминания о путешествиях и странах – кто записывал; структура книги; чему посвящена каждая глава;
- в заключительной главе автор дает оценку и пояснение для детей, насколько правдивы истории, рассказанные Марко Поло и почему между дошедшими до нас копиями книги так много разночтений;
- на предпоследнем развороте хронология жизни Марко Поло и хронология основных мировых событий той эпохи;
- библиография в конце, детьми обычно не ценится, но это всегда полезно.
Минусов немного. Не хватает редакторской руки. Книга хоть и переведена простым языком, небольшая правка ей бы не помешала. Во-первых, хорошо бы мили все-таки переводить в километры и сравнивать высоту песчаных дюн не со зданиями в Нью-Йорке, – все-таки он далеко от нас, – а с какими-нибудь национальными сооружениями и объектами. Не совсем понятно, почему в Армении на путешественников напали египтяне.
Конечно, не хватает рецензий сведущих в истории людей. Потому как очень хочется собрать грамотную географическую и историческую библиотеку детских книг. Вообщем, неплохая подборка дана у Лабиринта (ссылка в конце), часто ориентируюсь на нее.
«Детская литература» последнее время радует зачетными книгами. В детстве мне эта книга не попадалась. Были и «Бродяги Севера», и «Невероятное путешествие», постарше на ура шел Фарли Моуэт. Теперь канадская библиотека пополнилась еще одной.
Насколько удалось выяснить, Серая Сова (Арчибальд Билэйни) в число любимых авторов канадских детей не входит. Тем не менее, для канадцев это человек-легенда и человек-загадка. При всей его неоднозначности (вымышленном происхождении и запутанной семейной...
Насколько удалось выяснить, Серая Сова (Арчибальд Билэйни) в число любимых авторов канадских детей не входит. Тем не менее, для канадцев это человек-легенда и человек-загадка. При всей его неоднозначности (вымышленном происхождении и запутанной семейной жизни) для канадцев он «свой», и его огромный вклад в сохранение окружающей среды они тоже ценят. Он одним из первых начал писать и говорить, что главное достояние Канады – ее Север, бескрайние лесные просторы. Они – ее культурный код, то, что отличает их от всех остальных стран мира. В борьбе белого человека и дикой природы, он занял сторону дикой природы и ее обитателей. Не сразу. Начинал он так же, как и все белые люди. В детстве он оказался на попечении двух чопорных теток в небольшом английском портовом городе под названием Гастингс. Об отце знал лишь, что тот отправился во Флориду попытать счастья выращиванием апельсинов и изготовлением чучел. Мать он не знал вообще, знал лишь, что она – американка. Видимо, незнание и оторванность от родителей оказали сильное влияние на бурную детскую фантазию, а также характер и представления о семейной жизни. В мальчике очень рано проснулось увлечение индейцами и всем индейским, настолько сильное, что в возрасте 17 лет он добрался до Северного Онтарио. Там, где никто не знал и не мог проверить подлинность его происхождения, у него была возможность начать новую жизнь с новой легендой. Первыми друзьями естественно стали индейцы. У них он сменил имя, женился, научился изготавливать и плавать в каноэ, ходить на лыжах, охотиться и, главное, выживать. Индейцы не завоевывали природу – они с ней сосуществовали и в ней выживали. Очень скоро оказалось, что он так же, как и отец, не может сидеть на одном месте и плохо готов к семейной жизни. Его гораздо больше устраивала роль зверолова и кочевника. В городах, когда он там появлялся, он выдавал себя за метиса, для пущей убедительности красил волосы в черный цвет, кожу подкрашивал хной, а серые глаза списывал на отца-шотландца. К 40 годам в нем произошел серьезный перелом. Под влиянием четвертой, как считают биографы, жены, он забрал двух бобрят, которых оставил без матери во время промысла. Прирученные бобрята умудрились найти путь к слабому месту в его сердце, которое не могли нащупать ни люди, ни собственные дети. С добыванием меха было покончено. С этой привязанности началась его литературная деятельность, лекции и выступления, защита окружающей среды, работа в национальном парке и, что важно, формирование национального самосознания канадцев. Канада начала ХХ века представляла собой два мира, две Канады – цивилизованный Юг, населенный европейцами, и Север с его арктическими холодами, отсутствием дорог, дикими просторами и коренными народами. Знакомая картина. Это сейчас канадцы ими гордятся, о них пишут, тогда же, как и большинство европейцев, морщились, пренебрежительно сжимали губы, и старались облагородить, т.е. «завоевать». Серая Сова одним из первых начал убеждать белых канадцев: «У нас есть кое-что, чего нет ни у одной другой страны». И таки смог их убедить, что природа не принадлежит им, скорее они природе.
Книга издана на хорошей плотной бумаге, со вступительной статьей переводчика и тактичным пояснением в сноске вымышленного происхождения автора, о котором в 40-е годы в Советском Союзе еще не было известно. Черно-белые иллюстрации, но их не много.
Хорошее издание. Качество очень приличное. Меловка, отпечатано в Китае. Лучше, конечно, издавать на скрепке и с оригинальными полностраничными обложками, или одним сборником, как у издательства «Аст». Но книги с иллюстрациями Э. Булатова и О. Васильева долго не переиздавались, поэтому несказанно обрадовалась, увидев эту книгу. Иллюстрации, конечно, заслуживают всяких похвал. В «Красной шапочке» – разворот мелкие, следующий разворот две полностраничные, а в «Госпоже Метелице» – на каждом...
«Красная шапочка» дана в пересказе Л. Яхнина, «Госпожа Метелица» в пересказе В. Полевого. Иллюстрации им соответствуют. Сказка Ш. Перро более детская, сказка братьев Гримм подлиннее и поизящнее. Качество издания понравилось, только обложку в следующий раз лучше оставить в авторском варианте без всяких архитектурных излишеств.
Люблю этих художников – за легкость, яркость, выразительность. Невероятный заряд энергии и позитива. Дневная доза витамина С за один просмотр. А еще восхищает их лаконизм. Как художникам удалось разгадать детский код, диву даешься, но именно так я представляла в детстве принцев и принцесс. И не только я одна. Эрик Булатов в интервью рассказал: «Главное — это представление о сказке вообще и детская память о том, каким должен быть настоящий сказочный принц, какой должна быть настоящая сказочная...
Что касается оформления – конечно, лучше было бы издать книги на скрепе и оставить оригинальные полностраничные обложки без мельтешащих рамочек. Книги отпечатаны на меловке в Китае. Страницы белые, плотные, а вот качество иллюстраций разное. Если в «Трех поросятах» они четкие, в сказке «Кот в сапогах» они размытые, такое ощущение, что их пытались увеличить с маленького изображения. Не знаю, почему не получилось восстановить качество, как в других книжках. Скажем так, на терпимом уровне. Не вошла одна последняя иллюстрация на развороте (предпоследний скан) и маленькая со словом «Конец». Кстати, издательство использовало здесь иллюстрации с принцессой-блондинкой издания 1972 года, есть еще вариант с темноволосой принцессой (последнее фото).
Что касается переводов, пересказ «Трех поросят» О. Степкиной в целом понравился. Конечно, вариант С. Михалкова нравится и смешными именами поросят, и забавными песенками, и простотой предложений, но этот пересказ тоже неплох. «Кот в сапогах» дан в переводе и пересказе Т. Габбе. Из существующих, как минимум, 17 переводов сказки, это один из наиболее популярных. С точки зрения соответствия оригиналу, он считается наиболее удачным. Мне еще очень нравится перевод М. Булатова – предложения простые, много диалогов. В целом, рекомендую.
«Для детей до 3 лет» – издатели, конечно, погорячились. Для совсем-совсем малышей, наверное, еще не пойдет. Разве что картинки рассматривать и мамин пересказ слушать. Картинки тут действительно солнечные! Очень понравились. Яне Хоревой за эту работу благодарность. Кстати, обнаружила, что мне понравилась еще одна ее работа – она иллюстрировала «Приключения маленькой трески», которую видела, но, к сожалению, не успела купить. Вообще, книга издана хорошо. На приятной, небликующей меловке. Белая...
Сама сказка состоит из 4 глав. Сначала автор рассказывает о барашке Гоше, который больше всего любил Солнце. Он так его любил, что целыми днями на него смотрел и ничего не кушал, за что другие барашки всячески над ним подтрунивают. Потом они вместе обсуждают разные варианты, как Гоше осуществить свою мечту и дотянуться до Солнца. Потом Гоша решил познакомиться с Луной. Этой ночью и произошло его знакомство с волками, которые хотели напасть на его стадо. В итоге, Гошина непосредственность и бдение смутили волков спасли все стадо. Заканчивается книга тем, что своей любовью к Солнцу Гоша заразил еще двух товарищей, которые тоже перестали есть и стали рассматривать Солнце. Наконец, Солнце само открыло им дорожку, и они смогли подняться по ней прямо к Солнцу. Причем подняться смогли только они, потому что очень этого хотели. Тут автор очень хорошую идею включает: «Кто не знает, чего желает – того мечта не выбирает! И дорожку не стелют тем, кто боится идти вперед!» В самом конце автор пишет о том, как гуляют рядом с Солнцем трое барашек – белые, серые и черные. И что эти барашки для земли делают.
Что понравилось. Понравилась идея – «не хлебом единым жив человек» и не в еде счастье. Понравилось, что в конце можно о разных облаках рассказать. Понравились некоторые афоризмы. Например, в начале, когда другие овцы смеются над Гошей, птичка их учит: «Кто над товарищем смеется, тот себя без сил оставляет. А кто над собой смеется, тот и себя, и друзей окрыляет!» Есть хорошие моменты. Не понравилось, что Гоша ничего не кушает и только мечтает, еще и товарищей этим ничего неделанием и некушанием заражает. Есть, конечно, детки, у которых с аппетитом и активностью все нормально. А есть и сложные варианты. И, второе, язык для детей надо попроще. Думаю, что со временем автор отточит свое мастерство, и у него будут получаться отличные сказки. Хорошие идеи у него есть, и за эту сказку ему спасибо.
Сама история, при всей ее поучительности и морали, как-то на сердце не легла. "Тиграш" понравилась гораздо больше. "Тиграш" понравилась ОЧЕНЬ - и эмоциональным посылом, и идеей. Эта запомнилась скорее познавательно-воспитательными моментами и... иллюстрациями. Светлана Бушманова действительно очень удачно проиллюстрировала эту книгу.
Огромное огорчение, что книжки уже нет в продаже. Собралась накупить на подарки - увы. На рынке Ежиков сейчас пруд пруди, да и дома пара штук имеется, но эта восхитительна! Хороший подбор сказок, авторы замечательные и качество печати отличное (кстати, Китай), приятная бликующая самую малость меловка. Но изюм, по-моему, в иллюстрациях! Согласна, с другими отзывами, они волшебные. Спокойные, атмосферные, поэтичные. Внесла Екатерину Лаврентьеву в список полюбившихся иллюстраторов. Всячески...
Книга очень понравилась. Бессмысленно сравнивать ее с "Кроликом Эдвардом" и "Плюшевым зайцем". Она другая. Сколько раз жалела, что та или иная история не попала вовремя. А здесь как раз для малышей, (а заодно для взрослых, которые еще помнят своих игрушечных друзей и того ребенка, который когда-то их любил, лечил и обязательно носил в папином рюкзаке во все походы). С одной стороны, текст живой, пронизывающий, с суровыми отечественными реалиями. С другой, очень деликатные и...
Автор, иллюстратор и издатели - большие молодцы. Очень хочется похвалить каждого по отдельности и при этом никого не обидеть.
«... Ведь если в пору детства нет счастья, когда ж оно будет?» (Н. Г. Гарин-Михайловский, "Агаточка")
Повесть великолепна! Несмотря на первое спотыкание о стиль, влюбилась в автора. Теперь буду внимательно следить за появлением других его книг. Человек кипучей энергии – инженер, проектировщик, деревенский реформатор, писатель, путешественник, борец с бесхозяйственностью и казнокрадством, многодетный отец – в семье Гарина-Михайловского было 11 своих и 3 приемных детей (на минутку!)....
Повесть великолепна! Несмотря на первое спотыкание о стиль, влюбилась в автора. Теперь буду внимательно следить за появлением других его книг. Человек кипучей энергии – инженер, проектировщик, деревенский реформатор, писатель, путешественник, борец с бесхозяйственностью и казнокрадством, многодетный отец – в семье Гарина-Михайловского было 11 своих и 3 приемных детей (на минутку!). И вместе с тем, он был очень светлым, бодрым и веселым человеком, создающим вокруг себя праздник. В конце даю ссылку на статью о нем, почитайте, сама жизнь этого человека – большой подарок всем нам.
Насчет повести, соглашусь с предыдущими рецензентами, что ребенок, возможно, не вынесет из нее столько, сколько родитель, но последним всячески рекомендую ее прочитать или прослушать. Ребенку, в зависимости от возраста, лучше дать отдельные главы, или прочитать вместе, чтобы обсудить. В книге необыкновенно пронзительное, искреннее и живое описание событий и переживаний ребенка, но какое тонкое и психологичное. И какое тактичное. Из всех воспоминаний о суровом детстве, (а генерал Михайловский, отец автора, был человеком жестким, если не жестоким, были и порки, и домашний карцер), автор взял всего одно лишь событие. Наверняка были и другие истории, но он ограничился только одной и показал разницу между необъясненным наказанием и объясненным. Насколько драгоценной выглядит в этой истории проницательность и мудрость матери, которая, выслушав Тему, смогла объяснить ему, что было той самой первой слабостью, которая подтолкнула его к последующим проступкам и глупой и опасной браваде. Есть у этой женщины чему поучиться. Например, тому, как она из немногословных реплик Темы, почувствовала, что его волнует судьба умирающего учителя, как предложила выразить эту жалость в действии – вместе с ним навестить учителя дома. Ведь, по сути, она не только показала пример, что нужно делать в такой ситуации, но и своим присутствием поддержала его в этих первых робких и неуверенных шагах. А чего стоит история спасения Жучки! А столкновение с системой (в данном случае школьной)! А какая пронзительная и в то же время светлая последняя глава, примиряющая отца и сына. Ведь неслучайно отношениями с отцом книга начинается и отношениями с отцом она и заканчивается. В повести много сложных ситуаций – и предательство, и отношения с товарищами, и война, и отношение к смерти, и базовые христианские истины, растворенные в повседневной жизни. Некоторые истории сохранят свою ценность и в следующих поколениях, а некоторые мы уже воспринимаем по-другому, как нечто устарелое. Поэтому, в семейном прочтении этой повести, наверное, есть свой плюс, потому что он даст возможность эти трудные и неоднозначные моменты вместе обсудить, причем, как бы дистанцировавшись от нашего времени, хотя к нам все вполне применимо. Вообщем, книжка стоящая!
Об издании: страницы средней плотности, не просвечивают, сероватые, шрифт средний, удобный. Черно-белых иллюстраций на 218 страниц около 20 с хвостиком – маловато, хотелось бы больше. Тем более, что в «Теме и Жучке» с иллюстрациями того же Штеренберга, их значительно больше, и они, похоже, динамичнее. Возможно, издание другое. Но и эти понравились, особенно обложка.
Одним словом, рекомендую!
Классика. Во всех отношениях. Классика о Голландии, написанная американским детским классиком в классическом переводе М. И. Клягиной-Кондратьевой и с классическими иллюстрациями А. З. Иткина. Именно в таком сочетании книга и издавалась «Детской литературой» в советское время, как минимум, 7 раз. Чем этот перевод лучше перевода А. Н. Рождественской, очень подробно объяснила НаталияL, за что ей спасибо (см. ссылку в конце).
Ко мне эта книга впервые попала, когда мне было лет 11-12, от...
Ко мне эта книга впервые попала, когда мне было лет 11-12, от девочки, бабушка и дедушка которой жили в Голландии. У нее была шикарная библиотека и изумительная детская комната. В советское время, когда все жили по шаблону, в однотипных домах, все дети носили одинаковую школьную форму с галстуком и разве что разными кружевами на воротничках, когда одеть яркие колготы в школу было почти преступлением, ее комната была обклеена 4 видами обоев – на каждой стене разный рисунок. Уж и не помню, сколько других диковин у нее было, но детские обои и фотография бабушки и дедушки в национальном костюме с кружевным чепчиком меня поразила больше всего. Она-то мне и дала книгу о Голландии, далекой и неизвестной. Если ГДР, Польша и Чехословакия еще как-то были на слуху, то Голландия была чем-то совершенно невообразимым. К вражескому лагерю ее не относили, но и к дружескому тоже. Так я впервые узнала о каналах, дамбах, деревянных башмаках и множестве других интересных вещей, которых сейчас и не помню. Очень не хотелось тогда расставаться с этой книгой и уже ставшей «своей» Голландией.
Самое интересное, что Мэри Мэйпс Додж удалось сделать эту страну такой близкой, родной и интересной при том, что до издания книги она ни разу в ней не была. Все сведения она черпала из тщательно изучаемых источников, а также от достопочтенных Шарфов, иммигрантов-голландцев, которые собственно и наполнили книгу живыми воспоминаниями и настоящим голландским колоритом. Несмотря на то, что издать книгу удалось лишь с третьей попытки, она сразу же принесла тогда еще никому неизвестной писательнице славу, достаток и, самое главное, любовь читателей. Вскоре известное издательство Scribner’s предложило Мэри Додж стать издателем «собственного» детского журнала. За новое дело она взялась не менее энергично, решительно и тщательно. К сотрудничеству с журналом, который она назвала «Св. Николай», она старалась привлекать самых интересных писателей, которые, кстати, соглашались писать для журнала не сразу - Луизу Мэй Олкотт, Генри Лонгфэлло, Марка Твена и Редьярда Киплинга. Именно она убедила последнего написать об индийских джунглях. Киплинг так увлекся этой идеей, что сначала написал «Книгу джунглей», потом «Просто сказки», а потом «Вторую книгу джунглей».
Одним словом, книга из разряда «обязанных быть». Она столь же увлекательная, как и жизнь ее удивительного автора и такого же удивительного переводчика, которая, кстати, знала 14 языков.
Издание хорошее. Отпечатано в Твери. Бумага белая, плотная. Иллюстрации цветные, немного приглушенные. Мне больше нравились черно-белые иллюстрации к этой книге, тоже Анатолия Иткина, но и эти неплохие. Шрифт мелковат, на мой взгляд, но когда очень долго-долго ждешь книгу, которую потерял в детстве, и наконец ее получаешь в любимом переводе и с любимым иллюстратором, это все такие мелочи! Спойлер: знаю, что издательство «Лабиринт» планирует ее издавать с иллюстрациями Вадима Челака, должно быть тоже очень неплохо.
Сравнение переводов или Тайная жизнь слов
Наверное, если бы мне сразу попалась однозначно хвалебная или разгромная рецензия, покупать два варианта одной и той же книги я бы не стала. Тем более, читать ее одновременно в двух переводах. Но после некоторых отзывов стало интересно, какой же перевод лучше – Н. М. Демуровой или А. Д. Иванова и А. В. Устиновой. Признаюсь, сравнивала их не с оригиналом, а друг с другом. До определенного момента. Оказалось, отодвинуть на второй план автора с ее...
Наверное, если бы мне сразу попалась однозначно хвалебная или разгромная рецензия, покупать два варианта одной и той же книги я бы не стала. Тем более, читать ее одновременно в двух переводах. Но после некоторых отзывов стало интересно, какой же перевод лучше – Н. М. Демуровой или А. Д. Иванова и А. В. Устиновой. Признаюсь, сравнивала их не с оригиналом, а друг с другом. До определенного момента. Оказалось, отодвинуть на второй план автора с ее идеями все равно невозможно.
Перевод Демуровой мне показался более зрелым, гармоничным и полнотелым. В нем все плавно и естественно: течение мысли, логика повествования, диалоги. Все сбалансировано и уместно. Он похож на полноводную реку, которая неспешно и уверенно течет по равнине.
Перевод Иванова и Устиновой напомнил мне веселый и звонкий речей, который бойко скачет по камням, бесстрашно преодолевая преграды. В нем все живо и динамично. Если перевод Демуровой восхищает точным попаданием в нужное слово, то перевод Иванова и Устиновой чаще заставляет улыбнуться, в нем больше комичных оборотов, (которые всегда любы читателю, даже если их, да простит автор, нет в оригинале).
Оба перевода по-своему поэтичны. Для примера:
Перевод А. Иванова и А. Устиновой:
«Пока он размышлял об этом, Дикен поставил его кресло под сливовым деревом. Слива была вся в цвету. В ее ветвях хором гудели пчелы. Колин прищурил глаза, и ему вдруг показалось, что это совсем и не дерево, а балдахин какого-то сказочного короля. Лазурное небо, просвечивающееся точками сквозь листву, представлялось мальчику голубыми глазами существ, населяющих это волшебное королевство.»
Перевод Н. Демуровой:
«Они подкатили кресло под сливу, снежно-белую сливу в цвету, которая так и звенела от пчёл. Ветви сливы раскинулись над креслом, словно балдахин над троном сказочного короля. А рядом стояли вишни и яблони, готовые вот-вот зацвести; ветки их розовели и белели на солнце, а один или два цветка уже раскрылись. Небо глядело синими дивными глазами меж цветущими ветками сливы.»
Перевод А. Иванова и А. Устиновой:
«Тот, кто хоть раз просыпался ранним утром и, встретив розовую зарю, замирал от восторга при виде восходящего солнца, мог, как и Колин, воскликнуть: «Я буду жить долго-долго!» И если однажды оказался в лесу на закате, мог испытать те же чувства. Потому что в последние мгновения уходящего дня листья подсвечены золотом, и сама тишина, которая наступает вокруг, безмолвно говорит с тобою о вечности. Тихо шепчут о вечности и звездные ночи. Вглядитесь попристальней в темно-синее небо. Чувствуете, как оно роднит нас с прошлым и будущим? А глаза… Глаза верного друга, в которых черпаешь веру… Вот вам еще один залог долгой жизни.»
Перевод Н. Демуровой:
«Странно, что в этой жизни мы лишь изредка испытываем уверенность в том, что будем жить вечно. Порой это чувство посещает нас на рассвете, если он тих и задумчив. Бывало, выйдешь из дому, станешь поодаль, откинешь голову и смотришь, смотриь в вышину, наблюдая, как неспешно разгорается бледное небо и наступают чудные перемены, а потом взглянешь на восток и чуть не вскрикнешь от восторга, и сердце замрёт от всегда удивительного, величественного восхода солнца – а ведь это повторяется каждое утро в течение многих, многих тысяч лет. Тут-то и почувствуешь – на миг или два – уверенность, что будешь жить вечно. А не то бывает, что стоишь один в лесу на закате – таинственный золотой свет тихо сквозит меж ветвей и, кажется, сова и снова медленно говорит что-то, чего ты, как ни старайся, не умеешь расслышать. Или еще, когда глядишь в тихую бескрайнюю синеву ночного неба, усеянного миллионами звёзд, которые смотрят на землю, словно ждут чего-то проникаешься верой, а порой в этом убеждает далёкий звук музыки или взгляд чьих-то глаз.»
У Н. Демуровой перевод вышел более красочным и сочным. Об одно я только упрямо спотыкалась в этом переводе – слово «Магия». Мне казалось, что это слово никак не вяжется ни с моралью викторианской Англии, ни с исцелением Колина, ни в идеей вечной жизни, ни со славословием Небесному Отцу, которое герои повести вдохновенно поют в конце книги. Несмотря на все оговорки, что это белая магия и добрые мысли, Магия, написанная с большой буквы, выбивалась из общей гармонии и выпячивалась из текста, как нечто инородное. Почему не волшебство (как выбрали Иванов и Устинова), почему не чудодейство или что-то иное, а… Магия – большая, тяжелая, взрослая? Ведь английское слово «magic» куда более нейтрально и невинно, чем русское «магия», которое тем более невозможно представить в контексте славословия. Я была убеждена, что это переводческая ошибка, и, чтобы окончательно утвердиться в собственной правоте, поинтересовалась у всеведущего гугла о религиозных взглядах Фрэнсис Бернетт. Каково же было мое удивление, когда я обнаружила, что именно она везде в тексте написала Magic с большой буквы, именно ее взгляды озвучивает Сьюзен Соэрби, отвечая на вопрос, верит ли она в Магию: «Верю, голубчик… Как это назвать, не знаю, только разве дело в слове?... Тебя та же сила исцелила, что заставляет семена прорастать, а солнце светить… Храни свою веру в Великую Добрую силу, помни, что она наполняет весь мир – как бы там ее ни назвать.» Оказывается, дело не в переводе, а в авторском замысле, который хоть и отошел на второй план на некоторое время, но на самом деле неявно, но твердо прослеживается на протяжении всей книги и весьма уверенно произносит заключительную речь в последней главе. Оказывается, меня смущает именно авторский замысел, который Нине Михайловне удалось очень тонко и верно передать (еще раз выражаю ей свое восхищение) – замысел, в котором нет разницы между чудом и магией, Богом и силой, нет катарсиса и нравственного выбора. При всех достоинствах этой книги, призыву думать хорошие мысли, верить в исцеляющую силу природы, тут есть о чем подумать и есть обо что споткнуться. На заметку тем родителям, для кого это, возможно, важно. Поэтому пока решила оставить перевод А. Иванова и А. Устиновой.
Замечательная трогательная повесть, милая и добрая. Не только о доброжелательности, почтительности и сострадании, но и неуловимой разнице между достоинством и гордостью, когда одно естественно растет на любви и уважении, а другое цепляется за классовое или сословное превосходство. О том, что ни обстоятельства, ни чужая воля и жестокость не могут задавить в сердце ребенка достоинства.
Заинтересовалась книгой, прочитав, с какой теплотой и благодарностью писала о ней Наталья Леонидовна...
Заинтересовалась книгой, прочитав, с какой теплотой и благодарностью писала о ней Наталья Леонидовна Трауберг, которой мы обязаны возможностью читать Вудхауса, Честертона, Клайва Льюиса. «“Леди Джен”, которую я прочитала шести лет, вынесла часть тридцатых, сороковые, пятидесятые, шестидесятые, семидесятые и восьмидесятые годы. Дай Бог, чтобы вашим детям не выпали уж настолько враждебные этой книге времена, но “мир сей” всегда враждебен добру, красоте и правде, так что – очень хорошо, если и у нынешних читателей останется, как сказали бы теперь, модель или эталон прекрасного, чистого, справедливого мира. Поддержите их в этом, не мешайте им, не смейтесь над ними.»
Могу только предположить, что в ее время был более распространен перевод Е. А. Сысоевой, чем М. В. Клюкина. Боялась, что перевод в современном издании разочарует, тем более, согласно аннотации, здесь пересказ Н. Маныч. Перевод, наоборот, очень порадовал. Хороший детский слог, легкий, изящный, не избитый. Только несколько раз споткнулась о фамильярное обращение, не свойственное тому времени. При сравнении с оригиналом и другими переводами оказалось, что пересказ Н. Маныч полнее и ближе к оригиналу, чем у Е. А. Сысоевой, хотя и в нем упущены некоторые фрагменты. Также в нем благозвучнее зазвучали некоторые имена, «Эраст Жозен» и «тетя Моди», согласитесь, звучит лучше, чем «Эдраст Жозен» и «тетя Модя». Но есть и другой момент. Для сравнения приведу несколько отрывков:
Оригинал С. Джемисон:
DEAR MAMA:
I've decided not to go into partnership with you, so I'll take the capital and you can keep the credit. The next time that you secrete from your dutiful son money that you have no right to, don't hide it in your old gloves. It isn't safe. I'm going away on a little trip. I need a change after my close application to business. By the way, you can tell your inquisitive neighbors that I've gone out to my uncle's ranch in Texas.
Your affectionate and devoted son,
ADRASTE JOZAIN.
Перевод Е.А.Сысоевой:
«Милая мамаша, – писал Раст, – я решил не входить с вами в компанию, а захватить весь капитал, предоставив вам кредит. На будущий раз, если вы вздумаете скрывать от почтительного вашего сына деньги, одинаково принадлежащие и ему, и вам, то не прячьте их в перчатки: это не безопасно. Я уезжаю путешествовать: мне необходимо развлечься после столь продолжительного и скучного ведения дел. Надеюсь, что ваши сплетники-соседи не посетуют на то, что я воспользуюсь такими длинными каникулами. Вам всего удобнее сообщить им, что я отправился в прерии Техаса к дяде.
Любящий вас и преданный вам сын
Эдраст Жозен».
Перевод Н. Маныч:
«Милая maman, – писал Эраст, – я решил не входить с вами в пай, а изъять весь капитал. Если вы еще когда-нибудь вздумаете скрывать от вашего почтительного сына деньги, принадлежащие и ему, не прячьте их в перчатки, - это так неосмотрительно с вашей стороны. Я уезжаю путешествовать; мне необходимо развлечься после продолжительного и скучного отдыха. Надеюсь, ваши сплетники-соседи не посетуют на мое долгое отсутствие. Лучше всего сказать им, что я отправился в прерии к дяде.
Ваш любящий и преданный сын
Эраст Жозен»
Оригинал:
This first revolt seemed to infuriate madame, for reaching out to where the child stood trembling and sobbing she clutched her and shook her violently, and then slapping her tear-stained little face until it tingled, she bade her go out instantly, and not to return unless she brought some money with her.
This was the first time that Lady Jane had suffered the ignominy of a blow...
Перевод Е.А. Сысоевой:
Неожиданное неповиновение девочки привело Жозен в бешенство. Она схватила ее и начала трясти изо всех сил, затем, размахнувшись, так сильно ударила по лицу, что у малютки зазвенело в ушах.
– Убирайся вон! – крикнула свирепая старуха. – И не смей возвращаться, пока не наберешь денег!
Впервые в жизни леди Джен получила пощечину. ...
Перевод Н. Маныч:
Неожиданное неповиновение привело креолку в бешенство. Она доковыляла до угла, где стояла дрожащая девочка, схватила ее за плечи и начала трясти изо всех сил, а потом размахнулась и так сильно ударила по лицу, что у бедняжки зазвенело в ушах.
– Убирайся вон! – взвизгнула свирепая старуха. – И не смей возвращаться, пока не наберешь побольше денег!
Леди Джейн получила пощечину первый раз в жизни. ...
Совпадений между переводами оказалось до грустного много. К сожалению, не могу избавиться от впечатления, что «перевод и пересказ Н. Маныч» – это «пересказанный», местами удачно, и дополненный перевод Е. Сысоевой. Иначе откуда так много совпадений? Почему тогда во всем издании ни слова о Екатерине Сысоевой? Неужели неважна репутация издательства? …
О качестве издания. Книга не толстая, удобного формата. Бумага белая, но не плотная, на некоторых страницах просвечивает печать. Черно-белые иллюстрации А. Власовой понравились, хотя их немного. Как ни странно, «скупое» оформление в данном случае, мне кажется, наоборот помогает, пусть даже поверхностно, прикоснуться к бедности и скудости, ведь повесть об испытаниях и лишений девочки-сироты. Люблю и роскошное издание «Поллианны» с иллюстрациями А. Слепкова, но ради воспитательного эффекта иногда необходимо отходить от роскоши.
Очень рекомендую и юным леди, их мамам и папам.
Книгу купила из-за иллюстраций Владимира Михайловича Конашевича. Для меня самый "детский", самый "сказочный" художник. Об издании. Приятная гладенькая обложка. Плотные белые листы, печать офсетная. Удобный шрифт. Книга немного шире формата А5. В начале издатели почему-то не указали ни автора, ни иллюстратора. Рисунки бледные и из-за нечеткости немного блеклые. Приходится мириться, потому как любимая сказка с любимыми иллюстрациями и недорого.
Вначале решила, что достаточно мне двух сказок Пушкина в оформлении Олега Константиновича Зотова, но, представив его иллюстрации на меловке, не удержалась. Книга действительно хороша – красочная, изящная, самобытная. Немного сомневалась из-за сказки о Балде и попе. Но потом подумала, что если уж брать, то все-таки с теми иллюстрациями, где бесовская сила вызывает отторжение.
Очень нравится серия «Мировая классика для детей». Нравится подбор авторов, произведений и иллюстраторов. Нравится,...
Очень нравится серия «Мировая классика для детей». Нравится подбор авторов, произведений и иллюстраторов. Нравится, что портрет автора на обложке, и дети потом узнают любимых писателей. Конкретно об этой книге: чуть меньше, но шире формата А4. Отпечатана на меловке в Тверской типографии. Цветные форзацы. Удобный шрифт с буквой «ё», поэтическим ударением и сносками для пояснения устаревших слов. Всего пара чуть-чуть размытых иллюстраций, остальные рисунки яркие, четкие, с мельчайшими прорисованными деталями. К сожалению, информации о художнике в интернете ничтожно мало. Именно об этом издании лучше всего процитировать слова ведущего библиотекаря филиала 2 ЦГДБ им. Пушкина Наталии Антоновны Мартюшевой:
«Олег Зотов в своих иллюстрациях обратился к искусству Московской Руси 17 века (старинные гравюры, лубок и даже иконопись). Фигуры, одежда, обстановка, утварь - ко всему художник подходит, как к произведению искусства того времени. То, что Зотов ориентирован на средневековое искусство, подтверждают многочисленные буквицы, заставки, украшения, которые встречаются на каждой странице. В "Сказке о золотом петушке" не пронумерованы страницы, как в старинных книгах, а портрет Додона на фронтисписе явно пародирует изображения русских царей в Титулярнике 1672 года. … Зотов изобразил царя Додона, царствующего лёжа на боку. А держава, символ страны, скатывается по одеялу, скипетр - символ царской власти, валяются на полу…. Оформляя Сказку о попе и работнике его Балде, Зотов сделал иллюстрации очень близкими к лубку, потешным картинкам. Главный герой Балда ... везде одинаково бодрый и добродушный, как и положено положительному лубочному герою….Олег Зотов рисует контуры пером, также как на старинных гравюрах, а его способ нанесения акварели аналогичен лубковому.»
Зотов - прекрасный стилист. Обратите внимание, как стилизованы солнце и луна с созвездиями, как тонко прорисованы детали утвари, убранства, городов, как просто и в то же время лаконично изображены эмоции героев. Хочется надеяться, что издатели продолжат издавать книги в его оформлении.
У меня в детстве были две книжки этой серии еще времен Советского Союза, изданные в Загребе в 1989 году. Так там девочку звали Maja. Вообще, это большая удача, что серию согласилась перевести Наталья Самойловна Мавлевич, это один из лучших современных переводчиков. Нам повезло.
Нет, издавать эту книгу как раз надо было, а вот на скупиться на качестве – ну, нельзя! Если уж совсем-совсем никак, то лучше повременить и издать Чуковского с илл. Конашевича хорошо. С любовью – к малышам и взрослым, к классикам и читателям. С одной стороны, искренне благодарна, что есть у «Астрели» несколько замечательных бюджетных серий, в которых и произведения прекрасные, и художники разноплановые, и тексты без ляпов, с пояснениями и ударениями. А с другой, ну что ж вы, дорогие издатели,...
Из плюсов: 1) бюджетная книга; 2) хорошая четкая и красочная обложка; 3) прошитые плотные белые листы, 4) «Путаница» удачная получилась 5) книжка дополнена коротенькими стихами в конце (может, просто мне они были незнакомы).
Прилагаю несколько страниц этого издания, и несколько издания 1984 года (благодарность за выложенные сканы Сергею Бабушкину, последние два как раз из тех, что в новое издание не вошли). Обратите внимание, как красиво Конашевич подписывал свои рисунки (на титульном листе изд. 1984), недаром его считали замечательным шрифтовиком. Жаль, что не передали это в новом издании…
По оформлению книга – чудо! Но для ДОШКОЛЬНОГО возраста. Веселые иллюстрации итальянского художника Тони Вульфа в диснеевском стиле – легкие, яркие, не кричащие, с прорисованными деталями, множеством персонажей. Хорошее оформление – с красивыми буквицами и цветочным орнаментом на мягко тонированных страницах. Книга отпечатана на меловке, но не глянцевой, при искусственном освещении все-таки немного бликует. Формат издания немного шире А4. Вообщем, по качеству печати к Минскому издательству...
На этом мои восторги закончились, потому что из пяти сказок (информация о них указана в Содержании, которое я почему-то не посмотрела) четыре («Гадкий утенок», «Дюймовочка», «Оловянный солдатик» и «Новое платье короля») оказались в сильном сокращении. Почему в сильном? Потому что под текст не укладываются даже некоторые иллюстрации Тони Вульфа, такое ощущение, что картинки просят более подробного текста. Особенно огорчила история оловянного солдатика. Сказку изменили, не сказать, что кардинально, но серьезно. Для начала лишили «Стойкости» – в самом деле, почему бы не обойтись без нее? В конце наградили чудесным избавлением и счастливой семейной жизнью с красавицей танцовщицей. Хэппи-энд в лучших деснеевских традициях. Для малышей, наверное, другой конец и немыслим. Помню, меня в детстве он очень огорчал. Неправильный конец, несправедливый. Столько страданий на долю несчастного калеки, и вот тебе! Наверное, я бы не стала и задумываться, а о чем, собственно, сказка, если бы издатели не убрали то самое слово – «Стойкий». Перечитала и задумалась. Наверное, книга действительно для очень и очень дошкольного возраста…
P.S. Для школьной программы лучше подойдут издания АСТа, "Детской литературы", ИДМ и Эксмо.
Сказки А.С.Пушкина с илл. Олега Конcтантиновича Зотова в домашней библиотеке все-таки надо иметь. Среди остальных иллюстраторов, по-своему замечательных и уникальных, «Сказки» в его исполнении – особенные.
Смотришь и думаешь «тонкая, однако, работа». С одной стороны, его иллюстрации просты, лаконичны, с другой, это лубок в хорошем смысле, хорошая графика и погружение в средневековую Русь XVII в., где образы героев одинаково играют с теремами, изразцовыми печами, высокими крылечками,...
Смотришь и думаешь «тонкая, однако, работа». С одной стороны, его иллюстрации просты, лаконичны, с другой, это лубок в хорошем смысле, хорошая графика и погружение в средневековую Русь XVII в., где образы героев одинаково играют с теремами, изразцовыми печами, высокими крылечками, одиноким разбитым зеркальцем на полу. Не живописную, а народную, немного потешную. Иллюстрации Зотова сценические – тут и пол, и занавес, и обрамление. И на этом фоне то боярыня за чубы таскает усердных слуг, то Елисей спешит, протягивая руки, к невесте. А как хороша сцена свадебного пиршества в конце сказки! Удаль, разгул и размах аж на две страницы! Много народу и много кислороду. Никакой кучкообразности. Очень понравились иллюстрации с противопоставлением, на одной странице старик упал в ноги, на другой старуха-царица возвышается на троне, на одной – богатыри в дверях, на другой царевна кланяется. Деталей у Зотова немного, но и они продуманы и прорисованы – и утварь, и буквицы, и заставки, и виньетки на полях. Буквицы не очень хорошо видны в этом формате, может быть, в большом или на меловке они выглядели бы лучше, но в целом оформление очень хорошее и продуманное. По-моему, рисунки О.Зотова очень удачно добавляют «Сказкам» «русскости» и «народности». Немного смутили ратники с плюмажем и скрипач столбовой дворянки, но это только меня. Может, я чего не знаю, зато плюмаж у королевича очень даже добавляет ему бравады.
Издание понравилось. Страницы плотного офсета, не просвечивают. Картинок много, на каждом развороте, строго соответствуют тексту. Шрифт удобный, буква «ё» проставлена, трудные устаревшие слова объяснены в сносках внизу страницы. Формат удобный, люблю я А5. Шрифт не мелкий. Иллюстрации темнее оригинальных, у Зотова они были посветлее и «помолодее». А вообще спасибо издательству за очень хорошую бюджетную серию, очень продуманно и разнопланово подходит к выбору авторов и иллюстраторов. Не одну же клубнику со сливками все время есть…
Фотографии иллюстраций, к сожалению, темные
Не знаете, что почитать?