Лучшие рецензии автора | Рейтинг |
Письма с острова Скай | +23 |
Я росла во Флоренции | +10 |
Жизнь Джейн Остин | +8 |
Неаполь чудный мой | +6 |
Моцарт. К социологии одного гения | +3 |
Надо понимать, что это не совсем полноценный рассказ. Книга выпущена после смерти автора, его редактором. Он собрал воедино разрозненные доклады и пр. бумаги по теме. Получилось, что получилось. Повествование обрывается после женитьбы Моцарта.
Второе, что надо понимать: язык книги сложный, изобилует терминами.
Автор рассматривает Моцарта в контексте социального устройства его времени. И с этой т.з. ответы на некоторые вопросы биографии композитора, к сожалению, очевидны.
Информация...
Второе, что надо понимать: язык книги сложный, изобилует терминами.
Автор рассматривает Моцарта в контексте социального устройства его времени. И с этой т.з. ответы на некоторые вопросы биографии композитора, к сожалению, очевидны.
Информация интересна, ярко подсвечивает то, что, скорее всего, мы знали и из писем, и из биографии Моцарта.
На металлическую пластину наклеена картонка. Всё.
Причём наклеена неаккуратно: следы клея видны.
Не советую брать.
Не скажу, что книга - шедевр, но мне интересно узнавать о театре и опере изнутри. Я ещё неопытный поклонник оперы, так что многое мне в новинку. Возможно, маститым меломанам, книга покажется скучной.
Стиль текста разговорный, неровный, но читать это не слишком мешает.
Любовь Казарновская училась, работала и встречалась с легендарными людьми, в т.ч. со Станиславским. Ох, как нам его сейчас не хватает! И как я с ней согласна о засилии "режоперы". Певица рассказывает о своём пути,...
Стиль текста разговорный, неровный, но читать это не слишком мешает.
Любовь Казарновская училась, работала и встречалась с легендарными людьми, в т.ч. со Станиславским. Ох, как нам его сейчас не хватает! И как я с ней согласна о засилии "режоперы". Певица рассказывает о своём пути, о партнёрах, учителях, режиссёрах и дирижёрах, с которыми ей довелось работать.
Мой особенный интерес - это рассказ о ролях, о том, как Казарновская чувствовала "своих девочек", какие эмоции извлекала, чем окрашивала.
Скорее всего, будет ещё одна книга (судя по прощальному абзацу, певица сказала не всё).
Книга напечатана на не очень хорошей (я бы сказала, тонкой газетной бумаге). Иллюстрации: есть вклейки с цветными фотографиями и много чёрно-белых фотографий в тексте. Честно говоря, в целом ожидала лучшее качество. Электронная книга - был бы идеальный вариант.
Качественное, хорошее издание, обложка - типа-кожаная (в моём экземпляре на задней стороне обложки были вмятины - наверно во время транспортировки появились), формат немного больше, чем обычная книга (такую с собой не потаскаешь, да и дома читать было не очень удобно), качество печати хорошее, листы тонкие, иллюстрации только на форзацах.
В книге собраны только письма самого Моцарта. С одной стороны, получается картина несколько вырванная из контекста, а с другой, наше внимание можно...
В книге собраны только письма самого Моцарта. С одной стороны, получается картина несколько вырванная из контекста, а с другой, наше внимание можно сосредоточить только на личности Моцарта.
Так можно чуть лучше понять человека. Например, в письмах раскрывается, как безмерно и нежно Мо
царт любил свою жену, уж не знаю, насколько сильное влияние она оказала на Вольфганга, как композитора. А вот к отцу (про его влияние мы все знаем) Моцарт относился, скорее, как к понимающему коллеге, партнёру, чем как к родственной душе.
Моцарт жил, дышал, думал музыкой. Мы вот с вами все думаем словами, в лучшем случае образами, а он думал звуками, Музыкой. Как так можно - для меня в принципе загадка. (слово «Музыка» и всё относящееся к ней Вольфганг всегда пишет только с большой, хотя даже имена собственные не всегда удостаиваются такой чести в его письмах).
Кстати, абстрактных философских размышлений о Музыке у Моцарта нет – только практика. Но наверно, тому, кто каждую минуту жил самой субстанцией звука, оно и не надо было.
«У меня и голова, и руки так заняты третьим Актом, что не будет ничего удивительного, если я сам превращусь в третий Акт». (опера «Идоменей»)
А в остальном (что там оставалось остального?) был удивительно человеком. «Удивительно» - говорю, потому что лично мне было странно читать вот такой живой, трепещущий текст: не отредактированный, рваный и обывательский. С фекальным юмором (да, тогда это не считалось зазорным), с ошибками и подчас очень грубыми шутками в адрес даже и близких людей. Кроме того, Моцарт очень вольно обращался с орфографией и грамматикой, про пунктуацию уж вообще умолчу.
Но что меня поразило: Моцарт осознавал свой дар и свою гениальность, и так же хорошо осознавал нужды публики. Он отлично понимал, что его аудитория в большинстве своём невежественна, ей нужны только приятности. И как он умудрялся бессмертное оборачивать в «конфеты для ушей» для сиюминутного. Его Музыка, как шкатулка с секретом: откроешь одну, а там – ещё одна, и так – в бесконечность. При этом даже самая дальняя из них будет перекликаться с первой.
Отдельное спасибо составителям, редакторам и комментаторам. Они постарались максимально близко к оригиналу передать стилистику и графику писем. В книге множество комментариев, что очень сильно облегчает понимание контекста. В книге столько Музыки, что человеку, далёкому от неё, не всё будет понятно. Хоть немного разобраться также помогают предисловия к каждой части писем (они разбиты по периодам жизни композитора), а также послесловие к книге. Так что в этом отношении книга очень аккуратная и верная своему герою.
Но, несмотря на всё это, наверно, книгу стоит брать в библиотеке, а не покупать домой. Если, конечно, вы не собираетесь после прослушивания произведений Моцарта возвращаться и перечитывать соответствующий период его жизни.
Ах, какая же прекрасная книга!
Она написана письмами. Вообще-то я не любитель такой формы, мне кажется, эпистолярный жанр несколько ограничивает живость событий. Но в данном случае совсем нет.
Очень светлая, добрая, искренняя книга. Несмотря на то, что действие происходит во время двух мировых войн, нет давящей тяжести, есть только спокойная печаль.
И вы знаете, это редкость. Такие хорошие и добрые книги - большая редкость. Светлое вообще сложнее написать, чем тяжёлое. Тем более...
Она написана письмами. Вообще-то я не любитель такой формы, мне кажется, эпистолярный жанр несколько ограничивает живость событий. Но в данном случае совсем нет.
Очень светлая, добрая, искренняя книга. Несмотря на то, что действие происходит во время двух мировых войн, нет давящей тяжести, есть только спокойная печаль.
И вы знаете, это редкость. Такие хорошие и добрые книги - большая редкость. Светлое вообще сложнее написать, чем тяжёлое. Тем более неслезливый роман.
Немножко показалось, что кое-что могло быть неправдиво, но это не вызывает отторжение. Это вот такая прекрасная сказка. Моей душе она была очень нужна. И мне кажется, осень - самое время для таких добрых сказок.
P.S. Почему-то она рифмуется у меня с книгой Одри Ниффенеггер "Жена путешественника во времени" (именно книгой, а не фильмом)
Очень тёплая книга, хорошая биографическая повесть. Назвать её просто биографией не повернётся язык: столько в ней жизни. Джейн Остин – знаменитая английская писательница, предстаёт в книге как живая – забавная девчонка, полная искромётного юмора женщина, занятая домашними хозяйственными делами леди, любящая дочь и преданная сестра, тонкий психолог, философ и художник слова.
Я люблю узнавать жизни авторов вовсе не из праздного интереса. Меня привлекает возможность понять ход мыслей автора,...
Я люблю узнавать жизни авторов вовсе не из праздного интереса. Меня привлекает возможность понять ход мыслей автора, узнать, что натолкнуло на то или иное, что побудило написать именно эти произведения, именно таким образом. В книге Клэр Томалин всё это прекрасно находится, и кажется, начинаешь чуть лучше понимать саму Джейн, её время, её окружение и её произведения.
Интересно предположение автора биографии о том, как бы выглядела Джейн Остин в наши дни. Поначалу мне показалось оно странным – настолько мисс Остин не отделима от эпохи Регентства, и только потом приходит понимание: она писала о своей современности, как сейчас могла бы писать о нынешних временах. Только судьба молодой девушки, не вышедшей замуж, в наши дни не так предопределена. Но это предположение устанавливает удивительную душевную близость между читателем и Джейн Остин.
Биография читается увлекательно и приято, прямо как романы самой мисс Остин. Но удивительно, что Джейн в этой книге воспринимается как некое сплетение реальной личности и героини романа. Причём героини крайне приятной, которая за время чтения становится близкой и родной. Её спокойное отношение к житейским неурядицам, недюжинный ум, великолепная наблюдательность, острый язычок, собственное мнение, прекрасное и тонкое чувство юмора – покоряют. А приводимые в книге немногочисленные письма к друзьям и родным настолько открывают душевные переживания Джейн, что она с лёгкостью становится закадычной подружкой читателя. Так интересно было читать тот знаменитый, лёгкий и остроумный остиновский слог не в рамках произведения, а в бытовой переписке. Руку мастера видно даже там.
В книге много уделяется внимания и произведениям Джейн – не только тем шести опубликованным романам, что мы знаем, но и другим – юношеским и недописанным. И это, безусловно, очень важно: ведь её романы, продолжение её самой, они занимали громадное место в её сердце и душе.
Джейн истово защищала роман как литературный жанр: «…всего лишь произведение, в котором выражены сильнейшие стороны человеческого ума, в котором проникновеннейшее знание человеческой природы, удачнейшая зарисовка её образцов и живейшие проявления весёлости и остроумия преподнесены миру наиболее отточенным языком» (из романа «Нортенгерское аббатство»). И её романы действительно таковы. Лично я их очень люблю, они очень жизнеутверждающи и оптимистичны, обязательно со справедливым счастливым концом. А их стиль отчего-то мне напоминает вышивание: гладкая ткань повествования изредка прокалывается иглой тонкого юмора автора, в результате чего перед взглядом читателя возникают красочные узоры, складывающиеся в конце в ясную светлую картину.
Признаюсь вам честно, читая о болезни и последних днях писательницы, я очень грустила и даже негодовала: ну зачем было убивать такую прекрасную женщину в самом расцвете творческих сил! (как будто автор биографии мог бы переписать эту горькую страницу своего исследования!) Хотя какой ещё мог быть исход у книги с названием «жизнь».
Всем поклонникам Джейн Остин горячо рекомендую!
Книжка в лучшем случае для отпуска. Если не для отпуска вообще непонятно зачем она нужна. И честно говоря, мне не очень понятно как её вообще напечатали: видимо, оттого что автор – известная журналистка.
Язык хорош – это пожалуй, всё. Книга содержит личные (на самом деле) заметки о путешествиях автора. Мне сильно напоминало, хорошо написанный ЖЖ – ни о чём, о личном, но грамотно. Надо либо очень любить г-жу Зелинскую, либо я не знаю что. Лично мне при прочтении таких книг всегда обидно – в ЖЖ...
Язык хорош – это пожалуй, всё. Книга содержит личные (на самом деле) заметки о путешествиях автора. Мне сильно напоминало, хорошо написанный ЖЖ – ни о чём, о личном, но грамотно. Надо либо очень любить г-жу Зелинскую, либо я не знаю что. Лично мне при прочтении таких книг всегда обидно – в ЖЖ есть действительно более интересные тексты, которые никто не публикует потому что авторы неизвестны.
Второй минус книги – несмотря на название, в ней собраны рассказы и про Грецию и про Иерусалим, и про Амстердам, и про зимний Питер даже. Обычно берёшь книгу, чтобы напитаться страной – до, в или после пребывания в ней. А куда такую книгу – непонятно.
Из обещанных на обложке «повестей» в книге обнаружилось 3 штуки.
Короче, не понравилось.
Ещё одна книга от жительницы одного из знаменитых итальянских городов. Книга красивая, автор пишет по-женски - легко и с метафорами, с множеством воспоминаний и интересными жизненными зарисовками, которые очень ярко живописуют самую суть, аутентику Неаполя. Стандартных туристических видов здесь почти нет, зато есть некоторые туристические места-секреты. Однако, несмотря на лёгкость и, кажется, положительное отношение автора к своему городу, иногда взгляд Антонеллы напоминает диагноз врача ли...
Хотя, наверное, из серии "Города и люди" издательства Колибри мне больше всего пока понравилась книга Тициано Скарпа "Венеция - это рыба".
Цитаты:
1. Неаполь изображали полузверем-получеловеком с раздвоённым хвостом - божественным воплощением ужаса перед всепоглощающим морем.
2. Античные остовы итальянских городов - это зачастую мумифицированные тела, чья первоначальная красота сохраняется лишь благодаря тщательному уходу за трупом, - остекленевшие сказочные создания.
3. фильм Франко Апьяволи "Ностос" (Возвращение)... там нимфа плавала нагая, а вода, в которой она плавала, пела.
4. Есть Понт, море, которое заглатывает и рождает чудовищ, и Океан - море, дающее жизнь.
5. ...в этом виноваты школьные географические карты. Они висели на стенах, и, глядя на них, я всегда думала, что мир растёт вверх, как дети. ... Италия висит внизу, а с сапога что-то падает - Сицилия, она уплывает в море из-за силы земного притяжения.
Европа и Азия тоже висят: их подвесили за шиворот, а ноги болтаются. Италия падает с Европы, Испания балансирует на Гибралтаре, словно толстая балерина на тоненьком мысочке. Греция, бедняжка, слишком долго находясь в подвешенном состоянии, стала терять куски в виде островов. Азия растрепалась по краям: Индия, Индокитай, Япония - как тесто для пиццы, которое моя мама делала по выходным...
Мне всегда было интересно, какими вырастают итальянцы, родившиеся в городах-шедеврах, что бродить в их душах, когда глаза видят столько красоты одновременно и практически с рождения. Ощущение такое, что от красоты формируется повышенная мрачность и скептичность.
Сеньора Элена, по-моему, не видит ни единого светлого пятна в своём городе: и была Флоренция всегда не такая (навечно законсервирована в собственной истории, а сейчас и того хуже - исторгает своих же жителей из себя.
Книга написана...
Сеньора Элена, по-моему, не видит ни единого светлого пятна в своём городе: и была Флоренция всегда не такая (навечно законсервирована в собственной истории, а сейчас и того хуже - исторгает своих же жителей из себя.
Книга написана очень отрывочно, автор кидается от одного воспоминания к другому практически без какой-либо связи между ними. Если хочется послевкусия Флоренции, читать не стоит, это даже не путевые заметки, это скорее заметки о жизни. Возможно, будет интересно тем, кто знает автора ещё по каким-нибудь её произведениям.
Цитаты:
1. Реки иногда бывают тихими. В некоторых городах они почти незаметны. Иногда они так извиваются, что топография города лишь вторит их причудливому рисунку. Арно - река волевая и прямолинейная, она рассекает Флоренцию надвое словно взмах сабли, и это самое важно административное деление города.
2. и ещё - не считать внимание друзей доказательством собственного существования.
3. Странная у нас привычка снова делиться после смерти по религиозному признаку. Города больше не имеют продиктованной религией географии. Мы живёт, перемешавшись друг с другом, но нашим телам суждено покоиться по отдельности. Именно когда нам следовало бы во всём уравняться.
4. Всё, что предшествует вмешательству человека, красиво. Мироздание никогда не бывает и никогда не было уродливым ни в одну историческую эпоху... С людьми всё обстоит куда хуже. Их красота самая спорная. Они чудовища или Адонисы в зависимости от вкусов эпохи, от расы, возраста, моды... Самая спорная - это красота наших творений, того, что оставили после себя на Земле сменявшие друг друга мастера и художники... Возможно, там, где кончается вкус, начинается территория с иной насыщенностью. Где правит не ощущение, а чувство.... Красота - чувство принадлежности, волшебным образом охватывающее большую часть человечества.
5. Быть по-настоящему откуда-то родом - значит сделать для себя это место мерилом мира, и это обычно случается в детстве, когда мы убеждены, что на свете бывают только такие улицы, такая манера говорить, такая еда.
6. "Флоренция - это случай невроза, взяться за который не рискнёт ни один психоаналитик; это удавшийся невроз". (Джорджо Манганелли)
Мне всегда было интересно, какими вырастают итальянцы, родившиеся в городах-шедеврах, что бродить в их душах, когда глаза видят столько красоты одновременно и практически с рождения. Ощущение такое, что от красоты формируется повышенная мрачность и скептичность.
Сеньора Элена, по-моему, не видит ни единого светлого пятна в своём городе: и была Флоренция всегда не такая (навечно законсервирована в собственной истории, а сейчас и того хуже - исторгает своих же жителей из себя.
Книга написана...
Сеньора Элена, по-моему, не видит ни единого светлого пятна в своём городе: и была Флоренция всегда не такая (навечно законсервирована в собственной истории, а сейчас и того хуже - исторгает своих же жителей из себя.
Книга написана очень отрывочно, автор кидается от одного воспоминания к другому практически без какой-либо связи между ними. Если хочется послевкусия Флоренции, читать не стоит, это даже не путевые заметки, это скорее заметки о жизни. Возможно, будет интересно тем, кто знает автора ещё по каким-нибудь её произведениям.
Очень умный, необычный, многосторонний и совершенно хулиганский разбор авторов, даже не произведений, включённых в школьную программу по литературе (ну раньше бывших там, сейчас уже не уверена).
По-моему, этот альтернативный взгляд надо обязательно включать в хрестоматии. Хотя бы для того, чтобы у человека (даже не ученика) была возможность сравнить две противоположных точки зрения. А уж авторы кое-где просто не согласны с общепринятым (и слава богу).
Книжечка небольшая, но читала я её...
По-моему, этот альтернативный взгляд надо обязательно включать в хрестоматии. Хотя бы для того, чтобы у человека (даже не ученика) была возможность сравнить две противоположных точки зрения. А уж авторы кое-где просто не согласны с общепринятым (и слава богу).
Книжечка небольшая, но читала я её небыстро (по одной главе): всё-таки учебник, начиная с названия, заканчивая обилием нестандартной информации "на подумать".
Венеция успокаивает и возбуждает одновременно – это двойной эффект воды и красоты. Вода считается лучшим релаксантом. Вот почему у венецианцев нет проблем с сердцем. Оно у них не то чтобы каменное, а, скорее, пресыщенное лёгкой удачей и постоянным наблюдением красоты.
Какая Венеция может получиться у собственного коренного жителя? Как минимум необычная. Нетуристическая точно! Венеция с изнанки. Венеция изнутри… тебя. Но несмотря на отсутствие пиетета по отношению к Светлейшей, Венеция у...
Какая Венеция может получиться у собственного коренного жителя? Как минимум необычная. Нетуристическая точно! Венеция с изнанки. Венеция изнутри… тебя. Но несмотря на отсутствие пиетета по отношению к Светлейшей, Венеция у Тициано Скарпа – любимая. Родная - как человек, с которым прожил долгие годы и знаешь не только его прекрасные стороны, но и те другие, обычные ужасные привычки, от которых передёргивает. Это та Венеция, которая прячется и говорит шёпотом, к которой многие не успевают или не хотят прислушиваться.
Никакого придыхания в описаниях, никаких превосходных степеней, разве только в отрицательных эпитетах, плюс ещё здоровый чёрный юмор и сарказм по вкусу - вот вам рецепт путеводителя, в котором самый внятный маршрут «наугад».
Сначала книга затягивает в себя, а потом пожирает. Даже и не пожирает, а с лёгкостью закусывает вами. Тёмная. Как паук.
Начинается всё вполне невинно, но вскоре в повествование вплетается та самая пёстрая лента, от которой не спрятаться и не убежать. И весь её ужас понятен только в самом конце.
В этом жутковатом лабиринте намешаны закоулки криминальной драмы, сакральность апокалипсического апокрифа, трепетная нежность к книгам, уважение к ремеслу писателя и любовь к Барселоне. Как ни...
Начинается всё вполне невинно, но вскоре в повествование вплетается та самая пёстрая лента, от которой не спрятаться и не убежать. И весь её ужас понятен только в самом конце.
В этом жутковатом лабиринте намешаны закоулки криминальной драмы, сакральность апокалипсического апокрифа, трепетная нежность к книгам, уважение к ремеслу писателя и любовь к Барселоне. Как ни старается он выписать свой город мрачными красками – на свет выступает только его знание тайников города, приятия обеих его сторон и нежность. Такое ощущение, что они с Барселоной понимают друг друга.
«Игра ангела» совсем краешком касается сущности другой книги Сафона – «Тень ветра». Совсем краешком, словно лёгкая аллюзия, невесомая вуаль. «Игра ангела» не в пример темнее. Но не менее увлекательна.
Теперь я почему-то думаю, что в этой серии должна быть и третья книга. Не знаю, почему у меня такое ощущение. Но книгой я наслаждалась. Обеими.
На обложке красуется: "Книга, которая привела в восторг Стивена Кинга". И очень понятно почему. Там - сплошной саспенс и жутковатая история, действительно в духе Кинга. Возможно, молодой Сафон, тогда ещё не найдя свой стиль, подражал мэтру. По крайней мере, я вижу сходство, вижу увлечение мистикой, которое ещё станет отличительной чертой в последующих книгах Сафона. Но "Владыка тумана" - ещё только ранняя предвестница будущего: стиль не такой плавный, язык не такой богатый,...
В книге собраны статьи и очерки Вайля, опубликованные в разное время в журналах, впечатления от съёмок «Гения места», немного отрывков из интервью разных лет и (!) главы из неоконченной книги «Картины Италии».
В этой, последней книге, Вайль такой же как и всегда: доброжелательный, приемлющий всё. Удивительный стиль – размеренный, повествовательный, но не отнюдь не скучный, спокойный, но не пресный. Бывает, отношение автора высказано всего одним словом субъективной оценки, но чаще –...
В этой, последней книге, Вайль такой же как и всегда: доброжелательный, приемлющий всё. Удивительный стиль – размеренный, повествовательный, но не отнюдь не скучный, спокойный, но не пресный. Бывает, отношение автора высказано всего одним словом субъективной оценки, но чаще – констатацией факта. И от этой простой констатации этого простого подмеченного факта явление (и точка зрения автора) становится ещё рельефнее, ещё ярче, ещё страшнее.
Главы про Армению – очень грустные, пронзительно личная глава о разнице в поколений, различии мышлений. И осознание того, что человек ушёл - невыносимо обидно и жалко, только добавляет ноту одиночества. Прекрасный собеседник, тонкий, внимательный и умный рассказчик. В книге три вклейки цветных иллюстраций: фотографии либо пронзительные профессиональные, либо домашние, снятые на «мыльницы». Последних, конечно, больше. На них Вайль с женой. И будто чувствуешь боль близких Петру Львовичу людей, потому что через такие книги читатель и сам становится близким.
Основной мой мотив покупки книг – это, конечно, италийские главы. Доселе, а впрочем и сейчас у нас с вами есть только Павел Муратов. И вот три незаконченные главы: Джотто, Симоне Мартини, Пьетро и Амроджо Лоренцетти… Ещё набросок предисловия и предполагаемое оглавление… Как бы обогатили они всё русскоговорящее население.
Даже по тому, что написано: это как же надо было знать историю вообще и живописи (искусства) в частности, чтобы не просто понимать «кто этот мужик в короне и почему он такой печальный на фреске», а ещё и уметь оценить новшества – новшества того времени! Время плохой бинокль, сквозь него сложно увидеть гениальность первопроходцев, огромной эрудицией, внимательностью к деталям надо обладать, чтобы из настоящего, после того огромного пути, который прошло искусство, оценить важность первых шагов.
Светлая память и доброго путешествия...
Интересный стиль, неизбитый сюжет, сравнение с Парфюмером Зюскинда вполне оправданно именно с т.з. ощущений. Но мне настолько было неприятно читать, что не смогла закончить книгу: много нелицеприятиного натурализма. Если вы сверхчувствительны, лучше не беритесь. :)
Не знаете, что почитать?