Три прыжка Ван Луня. Китайский роман

Го, родом из Дагу в Чжили, благодаря тому, что прекрасно ездил верхом и стрелял из лука, а также из-за своей приятной внешности уже в тридцать лет получил внеочередное повышение и был назначен баньгэ в «Высших трех знаменах». Он с гордостью, но без глупого зазнайства носил лунный камень на своей шапке, нагрудник с вышитой пантерой; когда, играя в шахматы, Го вяло поднимал правую руку и на его большом пальце матовым блеском переливалось перламутровое кольцо, партнеры по игре вряд ли могли догадаться, с каким сильным характером они имеют дело. Го много лет водил дружбу с неким по-женски накрашенным мальчишкой-актером, «молодым господином», как тогда выражались. Император Цяньлун высоко ценил Го, и вообще именно в его правление при дворе начали выдвигать элегантных подтянутых военных, которые не обсуждали приказов начальства, отличались ловкостью в гимнастических упражнениях и стрельбе из лука, но при всей своей внешней хрупкости обладали несгибаемой силой воли.

Благодаря редкой неустрашимости, которую Го проявил в одном очень нашумевшем в свое время деле, он попал в узкий круг тех придворных, что обслуживали Пурпурный город в Пекине. Произошло это так: Го вместе со своим отрядом нес службу у верхних городских ворот – там, где на широкий канал, опоясывающий Запретный город, с внутренней стороны выходят ворота Уди. Непосредственно за этой частью стены, так что Го и его солдаты могли со своих сторожевых башен даже заглядывать в них, располагались дворцы императорских жен и наложниц. И вот однажды осенью, когда поверхность канала буквально кишит лягушками и мухами, распространился слух, будто маленький ребенок одной из побочных жен умер от странных судорог, а другой ее ребенок, еще грудной младенец, уже заразился той же болезнью. Врачи и священнослужители прилагали все силы, чтобы изгнать духа лихорадки из ребенка, который отчаянно плакал, но имени демона не выдавал.

И вот как-то ночью, когда Го нес свою вахту, его встревожили громкие крики сразу многих женщин; проникнув в сад и тайком пробравшись к павильону злополучной жены императора, Го подслушал разговор о том, что в павильоне только что видели демона больного ребенка в образе маленькой летучей мыши, которая, внезапно появившись, задела волосы матери, на мгновение зависла над разгоряченным лицом младенца и потом выпорхнула в открытую дверь. Го по описанию величины животного, белесой окраски его брюха, направления полета сразу же понял, что речь идет о некоей подозрительной тени, которую он сам нередко видел около рва, в компании стрекозы и двух бурых жаб. На следующий день, как только стемнело, он послал шестерых отважных воинов из своего отряда, снабдив их щитами, луками и стрелами, к воротам Уди, сам же с обнаженным мечом спрятался в засаде у входа в тот самый павильон.

В конце первой ночной стражи шестеро солдат заметили, как что-то вылетело прямо из воды; они натянули луки и выстрелили вдогонку; всполошившиеся из-за шума женщины принялись выпускать одну шутиху за другой, чтобы отпугнуть приведение; белые и зеленые хвосты фейерверков вспарывали темноту ночного сада. Демон, только ослепленный вспышками, метался между стволами кипарисов; при свете взметнувшейся ввысь ракеты Го увидал, что он ведет себя бестолково, будто оглушенный. Го размахнулся и ударил мечом; гадкая тварь пронзительно заверещала. Потом развернулась и полетела в обратном направлении. Го с воплями преследовал ее, размахивая мечом; в конце концов оба оказались перед домом распорядителя музыкальных церемоний, евнуха; и тут в мгновение ока тварь, перелетев через ограду, исчезла. Пока отовсюду сбегались женщины с подрагивавшими фонариками в руках и света все прибавлялось, проснулся сам хозяин; удивленный, в ночной сорочке он вышел на крыльцо и спросил, что, собственно, происходит. Го крикнул: «Демон в образе серой летучей мыши залетел на твой двор!» Перепуганный хозяин неуклюже заковылял вслед за Го и другими обратно в дом; когда они уже безрезультатно обыскали все закоулки, распорядитель музыкальных церемоний вдруг хлопнул себя по лбу и шепотом посоветовал им заглянуть за печку в жилой комнате.

И действительно – там притаилась маленькая старушонка, зеленоглазая, с обезьяньим сморщенным личиком, у которой из раны на груди сочилась кровь. Она была вся седая, но якобы не помнила, сколько ей лет. Ее стали расспрашивать, схватили за руки. Ду Шэ, прославленный заклинатель духов из Пурпурного города, в ту ночь дежуривший около больного мальчика и вместе со всеми вбежавший в дом евнуха, издали делал предупредительные знаки людям, которые держали седоволосую ведьму, но они не успели отреагировать. Ведьма вдруг превратилась в черную кошку и вырвалась на свободу, расцарапав им руки. Ду Шэ тотчас бросился на нее; и в то мгновение, когда подминал ее под себя, обернулся – бросив взгляд в свое восьмиконечное зеркальце – белым тигром, который и вступил в поединок с кошкой. Оба в крови, они бились, кусая друг друга, на полу под оглушительные вопли женщин – пока Го, улучив удобный момент, не отсек негодяйке голову.

Он еще постоял, смеясь и кровожадно радуясь узкой красной лужице на полу, пока другие бежали по темным переходам, чтобы поскорее умыться и стряхнуть с себя жуткое воспоминание о мертвом демоне.

Ребенок побочной жены был спасен. Го получил в подарок от императора мешочек с мятными леденцами.